Охотник на львов на коломяжском ипподроме
Первым человеком, поднявшимся в петербургское небо в ноябре 1909 года, стал французский авиатор Альбер Гюйо. Спустя пять месяцев, 110 лет назад, на Коломяжском ипподроме свое искусство взялся продемонстрировать другой авиатор.
***
Губерт Латам родился 10 января 1883 в Париже. Его дед, англичанин Чарльз Латам, в юности переселился во Францию и стал успешным купцом и судовладельцем. Родственники со стороны матери-француженки были банкирами, также как и английские двоюродные дедушки. Более того, сын одной из двоюродных бабушек по материнской линии занимал пост немецкого канцлера. Не удивительно, что в семье Латамов все свободно говорили на французском, английском и немецком языках.
В 1903 году Губерт Латам уезжает учиться в Оксфорд, но уже через год призывается во французскую армию. Отслужив положенное число месяцев, он устраивается на работу в судоходную компанию, но уже скоро понял, что сидение в офисе не для него, а от жизни надо получать удовольствие.
Вместе со своим двоюродным братом, Жаком Фором, Латам совершает полет между Лондоном и Парижем на воздушном шаре, в Монако принимает участие в яхтенных гонках, а затем отправляется в Эфиопию и Судан, чтобы охотиться на слонов. После этого путешествует по Индии и французским колониям в Индокитае.
Вернувшись во Францию, Латам открывает для себя авиацию и понимает, что обязательно должен научиться летать на аэропланах. Первый опыт на самолете на Антуанетт IV оказался не совсем удачным, но, благодаря своему упорству и настойчивости, он уже скоро совершает полет продолжительностью 37,5 минут на высоте чуть более 30 метров. Через неделю Латам установил рекорд, пролетев без посадки 1 час и 7 минут. Во время этого полета он убрал руки с руля, достал сигарету из своего серебряного портсигара и выкурил ее прямо в воздухе.
Весной 1909 года Губерт Лагам на моноплане «Антуанетт» побивает все рекорды европейских авиаторов: продолжительность его полета превышает один час, дальность составляет уже несколько десятков километров, а скорость вплотную подобралась к отметке 100 км/ч.
Популярность Латама невероятна, его считают элегантным, загадочным и эксцентричным. На глазах у многочисленной толпы, пролетая вдоль поля на небольшой высоте, он мог неожиданно поднять вверх обе руки, бросив управление, или демонстративно прикурить папиросу, или фотографировать с воздуха приветствующую его публику. Латам поднял на своем аэроплане кинооператора и фильм с видом Парижа с птичьего полета демонстрировался во всех кинотеатрах французской столицы. Заядлый охотник, он первым во Франции начал стрелять с самолета по наземным целям.
В течение двух лет Латам принял участие в двенадцати авиационных соревнованиях по всему миру. На больших авиационных соревнованиях в августе 1909 года во французском городе Реймсе он устанавливает мировой рекорд высоты 155 метров. В сентябре участвует в показательных выступлениях в Германии. Один из самых впечатляющих полетов Латама состоялся в октябре в английском городе Блэкпул. Внезапный сильный порыв ветра отбросил его аэроплан назад. Сообщалось, что это был первый случай, когда самолет летел задним ходом.
Газетные репортеры окрестили его «королем воздуха».
1910 год начинается для Латама неудачно. В Каире во время полета авиатор упал со своим аэропланом с высоты 40 метров. Аэроплан разбился вдребезги, но Латам остался невредим. В апреле в Ницце проходят международные соревнования, в которых принимает участие русский авиатор Ефимов. Латам на более скоростном моноплане обогнал Ефимова, но, не долетев до берега, плюхнулся в пену прибоя.
***
В марте 1910 года Петербург прибыл представитель французской фирмы «Антуанет» для переговоров о продажи монопланов свой системы. Договорились, что в Петербург для демонстрационных полетов на коломяжском ипподроме приедет известный авиатор Латам. За его выступления аэроклуб согласился выплатить довольно значительную сумму.
Вскоре развешенные повсюду на стенах и тумбах афиши сообщали, что на Комендантском скаковом поле в 11 часов утра 21 апреля 1910 года знаменитый французский авиатор Латам продемонстрирует свое героическое искусство, Газеты и журналы были заполнены фотоснимками отважного воздухоплавателя и его аэроплана, сообщалось, что «19 апреля Гумберт Латам приезжает в Петербург и в течение пасхальной недели будет демонстрировать полеты на коломяжском ипподроме, а затем, в случае разрешения властей, предпримет полет в Кронштадт и обратно», а за двадцать пять рублей готов прокатить на своей «Антуанетте» всех желающих. Впрочем, разрешение на полет в Кронштадт получить не удалось, а для полетов на ипподроме выделили только один день - 21 апреля (4 мая по новому стилю).
Латам прибыл в Петербург с последней моделью «Антуанетт VIII» в сопровождении одиннадцати механиков и личного столяра. Но при этом, как позже выяснилось, не захватив с собой никаких запасных частей. В своем интервью авиатор сказал, что «давно мечтал о России, специально приехал сюда для одного полета».
Утром 21 апреля могло показаться, что весь Санкт-Петербург помчался в Коломяги, чтобы полюбоваться необычайным зрелищем. Позже посчитали, что за полетом аэроплана наблюдало не менее 200 тысяч человек, а общий сбор достиг 100000 рублей. Помимо публики, заполнившей до отказа трибуны ипподрома, сотни мальчишек (да и не только мальчишек, а вполне взрослых людей) гроздьями висели на деревьях за забором, наблюдая за тем, что происходило на поле.
Кольцо солдат окружало маленький светло-желтый самолетик, вокруг которого хлопотали черненькие фигурки механиков. «Время от времени одна из фигурок подходила к пропеллеру, бралась за него, делала резкое усилие. Пропеллер вздрагивал, судорожно раскачивался, сливался вдруг в прозрачный круг и снова останавливался, делая два-три спазматических движения. Над машиной подымалось легкое облачко сизоватого дыма, до трибун доходило фырканье мотора, а ветер доносил запах горелого касторового масла».
Наступил полдень. Несколько военных оркестров в разных концах ипподрома играли «Варяга» и «На сопках Маньчжурии». Трибуны гудели в нетерпении. Мороженщики, разносчики лимонада, булочники с корзинами, торговцы мелким кондитерским товаром собирали обильный урожай. Где-то обломился сук с даровыми зрителями, публика оживилась: «Ого! Эти уже полетели».
Наконец в пятом часу Латам в своей фирменной клетчатой кепке садится на пилотское место. Под нарастающий гул трибун аэроплан начинает все быстрее и быстрее бежать к Коломягам, но вдруг, покачиваясь, останавливается. Что-то опять поломалось. Солдаты волокут «Антуанетту» обратно к месту старта. Механики начинают приводить аппарат в порядок.
Вторая попытка и снова неудача. В третий раз Латаму удалось оторваться от земли, но продержаться в воздухе он смог всего несколько секунд. Сделав крутой поворот, аэроплан неожиданно боком врезался в землю, сломав при этом крыло.
Починка повреждения продолжалась более получаса. Публика выражает свое нетерпение. В шесть часов вечера Латам снова начинает разбег. Пробежав метров 50-60, аэроплан сначала хвостом, а потом всем корпусом, поднимается в воздух. Под оглушительные аплодисменты Латам проносится вдоль трибуны, делает крутой поворот и, выйдя опять на прямую линию, быстро опускается и снова боком падает на землю.
Многотысячная толпа ахнула, вскочила со своих мест и, прорвав цепь конных городовых, окружила место падения. Маленького, немного перепуганного Латама вытащили из самолета и на руках понесли к ангару. Позднее он вспоминал: «Скажу вам, что меня очень поразило и сердечно тронуло отношение петербургской публики к моей неудаче. В первую минуту я думал, что меня освищут, забросают каменьями, но петербуржцы отнеслись очень сдержанно к моему падению и ничем не выразили своего протеста. Не то было бы в Париже. Французы бы меня разорвали в клочки. Ваша публика обладает большой выдержкой и интеллигентностью».
Аэроплан оказался значительно поврежденным: разбито правое крыло, смяты колеса и пропеллер. Хорошо хоть сам авиатор не пострадал, хотя он «никогда еще не был так близок от смерти, как сегодня». Причиной неудачи Латам считал то обстоятельство, что общество «Антуанет» неожиданно задумало испытать новую, недостаточно проверенную систему аэроплана, и ему пришлось в первый раз с ней обращаться. Дальнейшие полеты оказались невозможными, и публике объявили об отмене полетов с возвращением обратно денег.
Авиатор был весьма удручен своей неудачей, тем более, что он не смог получить от всероссийского аэроклуба обещанное солидное вознаграждение. По условиям договора, оно выплачивалось, если Латам продержится в воздухе 120 секунд. «Антуанета» же смогла оторваться от земли всего на полторы минуты.
Вечером того же дня Латам отправился в Лион. Уезжая, он сказал: «Сегодняшнюю неудачу я все же надеюсь скоро поправить в Москве, где буду летать на новом аппарате… Очень буду рад еще раз приехать в Россию и, надеюсь, - буду более счастлив». Но осуществить задуманное он не успел…
***
Неудачи продолжают преследовать Латама, на Лионской авиационной неделе его аэроплан опрокидывается и ломает оба крыла, аварией завершается его выступление в Будапеште. Более удачными оказываются полеты за океаном в декабре 1910 – январе 1911 года. На Балтиморском авиасалоне Латам по просьбе правительства и армии США имитирует сброс бомб с самолета, точно поразив цель мешком с мукой на палубе линкора. В Лос-Анджелесе он становится первым человеком, который охотился на дичь с самолета, пустившись в погоню за стаей уток, сделав 12 выстрелов и убив одну дикую утку.
В конце декабря 1911 года Латам отправляется в экспедицию по французским владениям в Африке. В своем последнем отчете он выражает опасение по поводу неспокойной обстановки в местах пребывания и отсутствия дисциплины в его команде.
В июле 1912 года в форт Аршамабаль прибежал носильщик и сообщил о гибели авиатора. По словам туземца, во время охоты Латаму удалось ранить носорога. Когда он добивал раненое животное, перед ним появился огромный буйвол, до тех пор лежавший в траве незамеченным. Разъяренное животное бросилось на знаменитого авиатора и, ударив его ужасными рогами, три раза подкинуло Латама в воздух. Несчастный испустил громкий крик и остался неподвижно лежать на земле.
Однако есть и другая гипотеза, согласно которой отважного авиатора убили с целью ограбления местные жители, нанятые им в качестве проводников и носильщиков. В пользу этой версии говорит то, что на обнаруженном спустя несколько дней после гибели теле летчика не было травм, кроме следа от удара тупым тяжелым предметом по голове. Вдобавок, куда-то исчезли личные вещи и дорогая охотничья винтовка Латама. Но местному колониальному начальству было проще не возбуждать уголовного дела, а списать всё на несчастный случай, что оно и сделало.
Первоначально Латама похоронили в Форте Лами (ныне Нджамена, столица Чада), но в январе 1914 года по просьбе матери его перезахоронили в Гавре.
Автор: Андрей Михайлович Жданов
Фотоотчет
 |
 |